День четырнадцатый - 01.10.2005 Конечно, утро было очень тяжелым. Вдобавок вчера, оказалось, выпили всю водку, всю воду и спалили все дрова. Сергей потерял свой загранпаспорт, отчего всем совсем поплохело. Но паспорт нашелся, солнце начало пригревать, мы приготовили чай, позавтракали и поехали на фестиваль, который был в пяти километрах от поселка. Мы были воодушевлены программой фестиваля (русский текст я переводил автоматическим переводчиком):

Гости и участники фестиваля Орла собирались на место в течение двух часов. В степи возле невысокой горы были поставлены три юрты, грузовик с колонками и звукоусиливающей аппаратурой, широким полукругом встало две сотни автомобилей. Возле грузовика, который выполнял роль сцены поставили два ряда скамеек, чуть поодаль затарахтел генератор. Охотников с беркутами всего собралось около пятидесяти, иностранцев – человек 100, местных – 200. Сначала все было очень красочно и динамично. Открытие фестиваля, недолгие речи организаторов на двух языках (казахском и английском), приветственные речи приглашенных почетных гостей (в том числе и нашего советника президента (или губернатора?)), представление жюри, парад-алле беркучатников на лошадях. Но потом все как-то уныло затянулось. Охотники должны были продемонстрировать что их орлы (если захотят) смогут прилететь к ним по зову со склона той горы, у которой был развернут фестиваль (а это расстояние метров 300). Потом орлы должны были кидаться (с той же горы) на шкуру лисы, которую охотник таскал за собой на веревочке. То ли орлы волновались, то ли вообще не были подготовленные, но редкий орел долетал до своего хозяина и до шкурки лисы. Поэтому если первые участники и вызывали интерес у зрителей, когда размахивая руками метались из стороны в сторону призывно крича, то потом народ стал потихоньку уходить к другим соревнованиям. Закрадывалось подозрение, что эти все орлы-беркуты не используются в повседневной охоте, а выращиваются исключительно для фестиваля. В конце концов у горы остались только охотники, их помощники с еще невыступившими орлами, три человека жюри и десяток туристов с фотоаппаратами, пытающихся поймать момент хватания орлом шкурки. В этот день по программе была еще стрельба из лука на меткость. Стрелы были с большими деревянными наконечниками, а мишенями служили сплетенные из кожаных ремешков мячики, выложенные в ряд на расстоянии 30 метров от лучников.

Из остальных развлечений оставались шопинг и еда. Машины, которые встали полукругом, оказались автолавками и торговцы разложили перед ними на земле продукты (сникерсы, печенье, консервы, прохладительные напитки и т.п.). Обещанное по программе изобилие сувениров и изделий ручной работы было представлено тремя торговцами. Качество этого товара было такое же невысокое, как и в магазинах при музее, правда, у одного я обнаружил верблюжью шерсть тонкой выделки в мотках. Оказалось что это результат руководства кооперативом каким-то американцем, который здесь с женой живет уже три года и от Корпуса Мира помогает монголам наладить производство рукоделия на уровне мировых стандартов. В двух юртах были организованы столовые, которые готовили чебуреки, возле них стояли очереди. Монгольский чебурек непохож на наш тем, что начинки в него кладут немного и перед тем как бросить в масло его сильно прокатывают скалкой. Фактически получается полукруглая лепешка с кусочками фарша. И, конечно, был лагман – крупная лапша с кусками баранины и картошки, но без бульона, которую едят обильно заливая кетчупом, потому что иначе получается совсем какая-то сухомятка.

На фестивале встретили двух наших англичан, которые хотели доехать до Улан-Батора на микролитражке. Их машина сломалась на выезде из Улгия, убоявшись дальней дороги. Имея уже опыт путешествия по дорогам Монголии, скажу, что им крупно повезло.

Праздник нам испортил неприятный инцидент. Увидев у Андрея бинокль, местные подростки попросили его посмотреть. Они, как я понял, сначала смотрели его по очереди, передавая друг другу, пока наконец бинокль не растворился в толпе.  Шансы вернуть бинокль были – мы привели двух полицейских, показали им фотографии этой компании, полицейские провели допросы с угрозами, ребята держались стойко, дело мог бы решить мордобой, но, похоже, в нашем случае он был невозможен. В завершение к нам подошли сотрудники Каната и попросили заплатить $30 c человека за посещение фестиваля. За первый день. Все это вместе у нас как-то сложилось в решение уехать, не дожидаясь второго дня. Вариантов, куда можно было двинуться, оказалось немного – нам ведь 3 октября уже предстояло пересекать границу, поэтому мы выбрали знаменитое озеро Толбо-Нур. От Сагсая это было по карте через Улгей километров 70, правда светлого времени оставалось часа два и мы могли не успеть доехать засветло. И не успели – уже в темноте подъехали к озеру, минут сорок блуждали вдоль берега в поисках места для ночевки. Мы искали место рядом с водой, но все время натыкались на заболоченные солончаки. Наконец нам надоело колесить по темноте, мы встали, разбили лагерь, одели резиновые сапоги и сходили за водой на ужин которая была метров в 300.

День шестнадцатый - 03.10.2005 Ночью и утром мимо нас к границе непрерывно шел транспорт. Когда мы подъехали к посту к восьми утра, то возле него уже стояла очередь из 18 машин. Таможня открывалась в 9, к 10 утра она пропустила 3 машины (мы увидели, как они удаляются в сторону России), после чего все опять замерло, пост стоял пустой, шлагбаум не открывали, новые машины не запускали. Через полчаса мы занервничали, разыскали нашего старого знакомого хелпера – держателя юрты-кафе и тот пообещал помочь нам пройти границу, но если мы сами пролезем без очереди. Мы воткнулись в очередь из трех машин-внеочередников возле шлагбаума и стали потихоньку продавливаться сквозь очередь. К этому моменту страсти уже накалились донельзя – пассажиры повыскакивали из машин, становились перед капотами, плакали грудные дети, старики-казахи с орденскими планками на пиджаках кричали и махали руками. Был понедельник, машины стояли здесь уже с пятницы, у многих заканчивались визы. Мы тоже выскочили из машин, стали упираться руками в капоты автомашин очередников, орать, махать руками и бумагами, а Андрей и Михаил тем временем по 10-20 сантиметров протиснулись к шлагбауму и в 11 часов мы въехали на пост. За полчаса прошли оформление и через пять минут подъехали к российскому посту на перевале, где уже стояли три машины. За нами выстроились еще с десяток машин, прорвавшихся через монгольский пост и возле этого поста мы простояли два часа, потом пять машин пропустили к главному посту к Ташанте, в том числе и нас, и уже там мы всего за какие-то четыре часа прошли оформление. Добрые погранцы-таможенники даже иногда разрешали нам по одному выходить из машины в пограничный туалет типа сортир с буквами «эМ» и «Жо» (20 метров строго на восток). Интересно, что все монгольские машины, которые были за нами на посту у перевала, не пропустили, и они вернулись ночевать в свою Монголию. Ну, здравствуй, Родина! А дальше нас потащил на себе воспринимаемый уже как старый знакомый Чуйский тракт с его бомами, перевалами, поселками, магазинами с вывесками «СОЛЬ ШПАГАТ МУКА ЗЕРНО» и алтайской осенью во всей ее красе.

Чем осталась для меня Монголия? Вакуумом, т.е. пустотой, которая на самом деле не пустота. Да еще затянувшимся чуть ли не на три месяца расставанием с ней.

Москва-Улгей-Москва

декабрь 2005